Великий Булгар

Татарские булгаро-татаристы в движении булгаристов особого зла не видели, ибо этноним татар установился в период консолидации народа в нацию, и он, несмотря на старания булгаристов, свои позиции не теряет.

Наоборот, булгаристы в какой-то степени укрепляют исторические позиции булгаро-татарской концепции. В то же время сторонники булгаро-татарской концепции сдерживали булгаристов от стремления записываться при переписях населения булгарами, ибо это приводило к сокращению количества булгаро-татар. В ответ на это булгаристы подсчитали количественное сокращение татар из-за отождествления татар с монголо-татарскими завоевателями, из-за негативного отношения нета­тар к татарам. По непроверенным данным, если из-за стрем­­ления булгаристов записываться булгарами татары численно сокращались примерно на 10 тыс. человек, то из-за отказа не­которых, особенно внетатарстанских, татар от этнонима татар и принятия ими этнонима русский, узбек, азербайджанец, казах, киргиз, туркмен, башкир или украинец, при каждой п ереписи количество татар сокращалось на несколько сот тысяч человек. Так, полномочный представитель Татарстана в Казахстане проф. Каримов 13 апреля 2001 года по татарстанскому радио заявил, что в Казахстане насчитывается 350 тыс. татар, на самом деле их численность достигает 500 тыс., но многие из них записаны казахами.

Такие казусы вокруг этнонимов булгар и татар должны быть устранены не путем противопоставления, а «примирения» их, например, употреблением общепризнанного этнонима булгаро-татары.

| 78. Новые стремления возродить татаро-татарскую концепцию и их побочные мотивы. Общепризнанным в мировой исторической науке является то, что монголо-татары, т.е. первоначальные бойцы Чингиз-хана, не осели ни в одной из империй чингизидов: ни в империи Хубилая (Китай, Тибет, Корея), ни в империи Чагатая (Мавераннахр, Семиречье, Кашгар), ни в империи Хулагу-Ильханов (Иран, часть Афгани­стана, Туркмении и Закавказья, Ирак, восточная часть Малой Азии), ни в империи Джучи (Золотая Орда). О мас­совом оседании этих татар в Золотой Орде (среди местных тюркоязычных племен, объединенных в составе Булгарского государства в булгарскую народность, среди русских и финно-угров, предков казахов и узбеков) не может быть даже и речи, ибо чингизиды завоевали эти территории почти в по­следнюю очередь. Всем известно, что в армии чингизидов мон­голо-татары составляли большинство лишь в начальный период завоевательных походов, позже основную силу этой армии составляла молодежь из завоеванных ранее стран. Тем более после позорного поражения от булгар чингизиды собрали очень большие силы из подчиненных им стран и захватили земли, где был образован Улус Джучи.

В мировой исторической науке общепризнано и такое мнение, согласно которому и в Монгольской феодальной империи, и позже в четырех государствах чингизидов продолжали жить прежние местные племена и народы. Осевшая незначительная часть разноязычной армии чингизидов (монголо-татар) сравнительно быстро ассимилировалась среди местных народов. Эта истина установилась историками всех тех народов, предки которых оказались в составе населения всех монгольских государств чингизидов. И ни в одном из этих народов нет историков, связывающих этническое происхождение своего народа с монголо-татарами. Такое аномальное явление наблюдается только у тех народов, которые позже приняли этноним татар. Причиной этому является идентичность этнонима и у монголо-татар, и современных татар (булгаро-татар, крымских татар и добруджин­ских татар).

В борьбе против булгаристов и булгаро-татаристов в конце 80-х годов нашлось несколько амбициозных татаро-татаристов, которые начали спесиво разоблачать «политический вред» сто­ронников концепции булгаристов и булгаро-татаристов. Они ратовали за возрождение «единственно правильной» татаро-татарской концепции в изучении этнической истории татар. Такое движение начал Д.М.Исхаков вместе с Р.Г.Фахрутдиновым — бывшим сторонником булгаро-татарской концепции, И.Л.Измайловым — бывшим учеником приверженца булгаро-татар­ской концепции проф. А.Х.Халикова, а также с М.Ахметзяновым — специалистом по шеджере, в которых почти все авторы старались показать себя потомками пророков и Чингиз-хана.

Эта группа татаро-татаристов, чувствуя, что их доводы ведущими историками давно отвергнуты и не убедительны, во-первых, свою татаро-татарскую концепцию пытались представить как тюрко-татарскую (будто булгаро-татарская концепция не относится к общей тюрко-татарской теории), во-вторых, при­бегали к недозволенным в научной среде методам морального и в итоге физического уничтожения действующих влиятельных противников татаро-татарской концепции. В результате им удалось временно укрепить свои позиции в пределах нового института — Института истории АН РТ.

| 79. Почему татаро-татаристы боятся комплексного подхода к изучению этногенеза татар? В своих статьях новоявленные татаро-татаристы не скрывают своего враждебного отношения к этнолингвистическим и этнофольклорным исследованиям, показывая себя противниками комплексного подхода к проблеме. Возникает вопрос: почему? Дело в том, что они сами никогда не занимались проблемами этногенеза татар и их предков, а пытаются априорно отрицать значение этнолингвистических, этнофольклорных и этномифологических исследований. Они не имеют даже представления о том, как и кем изучается этногенез других народов. Пора бы знать, например, что в исследовании этнических корней ин­доев­ро­пейских народов всегда прибегают к комплексным методам. Первое место при этом отводят языковедам, ибо они знают, что археологические материалы без лингвистических не в состоянии дать картину этнического состава населения. Так, самые древние этнические корни индоевропейцев были раскрыты лингвистами Т.В.Гамкрелидзе и В.В.Ивановым в их совместном труде «Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры (кн. 1—2.—Тбилиси, 1984). Этот труд, в котором делается попытка определения прародины индоевропейцев, рус­скими историками не был отвергнут с порога, как это пытаются делать татаро-татаристы, а был признан и рекомендован на ленинскую премию, и труд действительно был отмечен такой высокой наградой.

У других народов обстановка складывается таким же образом: самая древняя история воссоздается лин­гвистами, а историки следуют за ними. И в индоиранистике мы наблюдаем то же самое: глубокие этнические корни индоиранцев исследованы язы­коведами и фольклористами, в частности В.И.Абаевым. Его труд «Скифский язык», опубликованный в книге «Осетинский язык и фольклор» (М.-Л., 1949), является исходным материалом для изучения этногенеза осетин. Таких примеров можно привести очень много. Они свидетельствуют о том, что не изолированные исторические исследования, а только совместное с лингвистами, фольклористами и другими специалистами изучение актуальных вопросов этногенеза татарского народа может дать результат.

Если наши татаро-татаристы действительно хотят, чтобы у нас этногенетические исследования шли на европейском уровне, им следует заниматься не доносами на лингвистов в органы власти о якобы неправомерности их вмешательства в это дело, а заботиться о комплексном исследовании назревших проблем.

Между тем, сегодняшние татаро-татаристы исключительно поглощены навязчивыми идеями защиты этнонима татар от булгаристов, которые предлагают народу этнонимбулгар. Между тем этноним татар уже принят, он не нуждается в такой неправедной защите. Причем, защита эта ведется методами, далекими от научных. В частности, утвер­ж­дается, что татары на эту территорию пришли под названием татар и научили «каких-то там незначительных» булгар татарскому языку. Татаро-татаристы просто не понимают, что важнее: правдами и неправдами защищать этноним татар, или воссоздать адекватную этническую историю народа. Именно в целях защиты народа от проникновения этнонима булгар, со­хранения за ним этнонима татар (он в этом вряд ли нуждается), татаро-татаристы стараются возродить татаро-татарскую концепцию, согласно которой современ­ные татары считаются потомками монголо-татарских за­вое­ва­телей. Эта навязчивая идея мешает им понять цели и методы этнолингвистических исследований самых древних тюрков.

| 80. Приемы защиты татаро-татарской концепции. Одним из приемов защиты татаро-татарской концепции в по­следнее время стала манипуляция документами советского времени в отношении изучения истории татарского народа, в частности, постановлением ЦК ВКП(б) от 9 августа 1944 года «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы в Татарской партийной организации», в котором предписывает ся устранить «допущенные отдельными историками и литераторами серьезные недостатки и ошибки националистического характера в освещении истории Татарии (приукрашивание Золотой Орды, популяризация хан­ско-феодального эпоса об Идегее). Обратить особое внимание на исследование и освещение истории совместной борьбы русского, татарского и других народов СССР против чужеземных захватчиков, против царизма и помещичье-капиталистического гнета, а также на историю социалистического преобразования Татарии в период Советской власти и популяризацию выдающихся деятелей, ученых и революционеров татарского народа и его сынов — героев Отечественной войны» [7 п. Постановления ЦК ВКП(б) 9 августа 1944 г.].

Из приведенной цитаты становится ясно, что основная цель этой части постановления ЦК ВКП (б) — это борьба против удревнения этнической истории татар, направление внимания историков Татарстана на исследование истории татар лишь в составе Русского государства и СССР.

Основные татаро-татаристы в своих «теоретических» работах старались убеждать читателей, что в данной части постановления имперская идеология запрещает исследование Золотой Орды и в то же время допускает изучение булгарского периода, поскольку в постановлении против булгар ничего не сказано. Из своего «проницательного» понимания постановления они делают вывод, что после обсуждения этого постановления и дискуссии 1946 года «в основе исторической науки Татарстана, истории татарского народа была положена сталинская кон­­цепция истории. Д.Исхаков заметил: «Наши академики, конечно, не хотят при­­знавать того, из чьей шинели вы­шли их „булгари­затор­ские” построения»! [ Исхаков Д.М., 1997, 203].

Возникает такой простой вопрос: неужели эти новоявленные татаро-татаристы серьезно полагают, что так называемые «булгаризаторские построения» в этнической истории татар появились только в период Сталина, а именно после 1944 го­да. Может быть К.Насыри, Ш.Марджани, творившие на стыке XIX—XX вв., Г.Ахмаров, Г.Исхаки, Х.Атласи, работавшие в начале XX в., и многие другие — активные сторонники булгаро-татарской концепции, были сталинистами. Абсурдность такого хода мысли очевидна.

С точки зрения наличия сталинского следа в «булгаризаторской» концепции еще более нелепыми являются рассуждения татаро-татаристов о судьбе «Очерков истории ТАССР», об уничтожении их рукописи осенью 1944 го­да, т.е. после появления постановления ЦК ВКП (б).

Во время Отечественной войны из-за отсутствия кадров в республике, составление «Очерков истории ТАССР» было поручено извест­ным русским ученым Б.Д.Грекову, С.В.Бахрушину и Л.В.Черепнину. Сам Д.Исхаков оценил эту книгу так: В «Очерках...» доказывалось, что предки казанских татар — булгары; рассказывалось о борьбе булгар против монголов. Далее проводилась мысль, что нельзя идеализировать завоевателей типа Чингиз-хана и Тохтамыша как «национальных героев». В «Очерках» подчеркивалась местная основа татарского народа [ Исхаков Д.М., 1997, 119]. Так, почему же рукопись была уничтожена? Оказывается, что эти известные русские ученые были «булгаризаторами» татарской истории. Естественно, не потому, что авторы очерков были «булгаризаторами», а потому, что они показали наличие булгаро-татарской государственности еще в период до присоединения татар к русскому государству, т.е. они удревнили историю татар. Следовательно, не было никакой сталинской булгаризаторской концепции. Это лишь выдумка Д.Исхакова.

В защиту своей концепции, татаро-татаристы выдвинули еще такой аргумент: «а сейчас пошевелите мозгами,— советует Д.Исхаков,— и подумайте: если мы объявляем себя „булгарами”, не отказываемся ли мы от татар крымских, сибир­ских, астраханских, литовских и даже от касимовских и ми­шарей — они практически не имеют отношения к булгарам... булгары в основном жили на территории современного Татарстана» [ Исхаков Д.М., 1997, 197—198]. Из такого рассуждения вытекает, что автор не понимает сути вопроса.

Во-первых, для Д.Исхакова, оказывается, нет разницы меж­­ду булгаристами и сторонниками булгаро-татарской теории. Ведь ясно, что булгаристы и булгаро-татаристы считают современных татар потомками булгар в широком смысле этого слова, но первые выступают против принятия этнонима та­­тар, а вторые полагают, что этноним татар был принят как название нации, поэтому они согласны с принятием этого этнонима.

Во-вторых, для него домонгольская Булгария и Булгария после монголо-татарского разгрома — все одно и то же. Ведь кто занимается проблемами Волжско-Булгарского государства, хорошо представляет его домонгольские границы [ Закиев М.З., 1998, 467]. Булгары как результат консолидации тюр­коязычных племен домонгольской Булгарии являются основными предками современных татар: казанских, сибир­ских, астраханских, литовских, касимовских. Что касается крымских татар, то, по некоторым сведениям, они также име­ли отношение к булгарам, а мишары говорили на одном и том же диалекте с булгарами.

В-третьих, когда-то русские татарами называли все население Золотой Орды, но этноним татар затем освоили только потомки булгар в широком смысле этого слова и потомки тюрков-ногайцев Крыма.

Таким образом, татаро-татаристы для того, чтобы показать татар «великими», их этническим источником считают монголо-татарских завоевателей, и полагают, что если относить их к булгарам, то это якобы равносильно уравнять татар только с тем населением, которое обосновывалось в послемонгольской Булгарии, т.е. Булгарском вилаете Золотой Орды.

Думать, что Сталин специально навязал татарам какую-то жалкую группу булгар и этим хотел унизить величие татар, было бы признанием Сталина большим историком даже по истории татар. Естественно, что это не так.

| 81. Нова ли так называемая новая концепция по изучению истории татар? Сторонники этой, как называют сами татаро-татаристы, «новой концепции» (следовательно, и булгаро-чувашской концепции) обычно утверж­дают, что они якобы булгар­ский период не отвергают, но ключевым для татарской истории считают золотоордынский период. По их мнению, булгары также сохранились, но пришлые татары научили их говорить по-татарски, поэтому они забыли свой чувашеподобный булгарский язык. Такое утверж­дение новоявленных татаро-татаристов не является новым, оно заимствовано у миссионеров, у авторов русских школьных учебников, у чуваш­ских историков, у Лябиба Карана, который призывал под име­нем татары восстановить великую Золотую Орду и присоединить всех тюрков к великим татарам. Д.Исхаков, не отличая монголо-татарское завоевание от возникшего в результате этого государства Золотая Орда, заявил, что «для национальной татарской истории монгольское завоевание — явление, безусловно, положительное» [жур. «Родина, № 3—4, 1997, 85]. На са­мом деле, монгольское завоевание как для национальной татарской истории, так и для народа, а именно булгарского на­рода, было, безусловно, отрицательным явлением, это стало началом постепенного исчезновения государственности булгар и булгаро-татар. Если бы не было монгольской агрессии, булгары, имеющие самую сильную страну в Евразии, достигли бы более высокого уровня развития.

Что касается Золотой Орды, то она стала следующим этапом развития местных народов после таких сильных государств, как Булгарское и Хорезмское. Эти же народы ассимилировали оставшуюся здесь незначительную часть монголо-татар. Золотая Орда получила возможность, стремительного развития на опыте Булгарского и Хорезмского государств.

Бессмыслицей является и утверждение татаро-татаристов о том, что мы, татары, не из Булгара, а из Золотой Орды. Мы, естественно, и из Булгара, и из Золотой Орды, ведь в Золотой Орде, наряду с предками узбеков, казахов, башкир, ногайцев, русских и др., жили те же местные тюркоязычные племена и народы, которые в период Булгарского государства назывались общим этнонимом булгар.

Для лингвиста очевидна неправдоподобность утверждения татаро-татаристов о том, что якобы пришлые татары или кыпчаки научили чувашеязычных булгар татарскому языку. Историко-лингвистические исследования показывают, что в Урало-Поволжье еще задолго до монгольской экспансии образовался своеобразный тюрко-финно-угорский языковой союз, в результате которого уралоповолжский тюркский язык предков татар, башкир и чувашей приобрел уралоповолжские особенности, сохранившиеся и в Золотой Орде, и в Казанском ханстве. Если бы пришлые татары (или якобы пришлые кыпчаки из состава кимаков, чего не было) научили бывших булгар татарскому языку, то язык современных татар и башкир характеризовался бы примерно хакасскими особенностями.

Татаро-татаристы настойчиво предлагают признать Золотую Орду ключевым или золотым периодом татарской истории. На самом деле в этот период всемирно известный и сильный булгарский народ, давший первый и единственный сокрушительный отпор чингизидам, продолжал терять свою силу, свою организованность, свою государственность.

История булгаро-татар — это не история Золотой Орды. Ведь всем ясно, что история Золотой Орды должна быть написана лишь путем координации сил историков из узбеков, казахов, башкир, ногайцев, русских, булгаро-татар и т.д. Что касается истории булгаро-татар, то она должна состоять из истории их освободительной борьбы против золотоордынских ханов.

Золотая Орда как большое государство должна была создать все условия для консолидации единого татарского народа из булгар, хорезмийцев, предков казахов, сибирских татар, русских и финно-угров. Но она не смогла этого сделать. Что касается строительства больших городов, экономического развития, то надо сказать, что Золотая Орда была следующим этапом развития и Булгара, и Хорезма, опыт которых использовался ханами Золотой Орды, но строительством занималось в основном прежнее население этих краев.

Во всех вопросах татаро-татаристы, не имея и не выдвигая ничего нового, повторяют, главным образом, ошибки миссионеров, сторонников булгаро-чувашской и татаро-татарской концепций. Не зря сторонники наших татаро-татаристов — чувашские историки сразу же схватились за их «теоретиче­ские» построения, и основываясь на эти построения, пишут, что «единая татарская народность, согласно обоснованному утверж­дению доктора исторических наук Р.Г.Фахрутдинова, образовалась в Золотой Орде в XIV—XV вв. из прибывших с монголами тюркоязычных татар, родственных им, говоривших на одном с ними языке, западных кыпчаков (половцев), вторгшихся в Восточную Европу в середине XI в. Болгары в формировании татарской народности не приняли никакого участия. В образовавшееся в 1438 г. Казанское ханство прибыло с его основателем Улуг-Мухаммедом 40—50 тыс. татар, затем прибыли десятки тысяч татар из Сарая, Азова, Астрахани и Крыма» [ Димитриев В.Д., 2000, 5]. Для В.Д.Димитриева, в деле укрепления его татаро-татарской концепции, было большим подарком утверждение Р.Г.Фахрутдинова о приходе более 50 тыс. татар в Казанское ханство. Только ни он, ни Р.Фахрутдинов не подумали, где же эти татары сохранялись в течение 200 лет, не ассимилируясь среди булгар, хорезмийцев, предков казахов, ногайцев, башкир и т.д. Во-первых, Улу-Мухаммед умер в Нижнем Новгороде, не успел дойти до Казани, Казань взял с боем его сын Махмут (Махмутек) [ Алишев С.Х., 2001, 10]. Во-вторых, всем ясно, что армии Улу-Мухаммеда и его сына Махмутека состояли из представителей местных народов, которые за 200 лет успели ассимилировать и пришлых монголо-татар.

Сколько бы ни старались новоявленные татаро-татаристы представлять свои нелогичные утверждения новой концепцией, нет у них ничего нового, все то, что они считают новым, не раз повторялось до них.

| 82. Историческая наука как и любая другая должна быть объективной. Инициаторы восстановления старой татаро-татарской концепции под прикрытием идеи «история должна служить национальным интересам» обычно игнорируют объективность исторических исследований. Думая, что связать этническую историю татар с какой-то «незначительной Болгарией» принижает историческое значение татар, они выдвигают на первый план татаро-татарскую концепцию и стараются любыми доводами доказать монголо-татарское происхождение современных татар. Это якобы отвечает национальным интересам татар, ибо показывает татар хозяевами великой Золотой Орды, которые когда-то были в состоянии подчинить себе даже и русских, и кавказцев, и финно-угров, и других. Исходя из такой «ура патриотической» установки, они объявляют вредными для истории Татарстана выводы этногенетических исследований и булгаро-татаристов, и булгаристов, которые утверждают, что современные татары не являются пришлыми монголо-татарами, что они в Урало-Поволжье и Западной Сибири имеют глубокие исторические корни. По мнению Д.Исхакова, до прихода монголо-татар в Урало-По­волжье не было настоящих тюркских предков татар, если не учесть булгар «величиной с булавочную головку», которых пришлые татары научили татарскому языку; М.Закиев, мол, напрасно старается представить Урало-Поволжье и Западную Сибирь исконной территорией татар. Об этом беспокоиться не нужно, отмечает он, ибо «по международным документам, коренными считаются те народы, которые жили на определенной территории перед началом колониальной эпохи в XV в. Как видим, цивилизованные общества не считают нужным проблему «исконности» спускать глубже этой даты — дело, видать, зряшное» [ Исхаков Д.М., 1997, 228]. Так наивно может рассуждать лишь человек, который никогда не занимался проблемами этнической истории. Ведь всем историкам древности ясно, что если даже имеется такой международный документ, то он не может рекомендовать заниматься проб­лемами исконности лишь неиндоевропейских народов. Индоевропейские историки давно (еще до рождения этого международного документа) установили, что исконной территорией этих народов являются не только Индия (родина санскрита) и Западная Европа, но и Восточная Европа, Центральная, Средняя, Передняя и Малая Азия. По мнению этих ученых, если на этих территориях живут другие, неиндоевропейские народы (например, тюрки), то они все являются поздними пришельцами.

Такая точка зрения индоевропейских ученых и сейчас подкрепляется все «новыми и новыми» фактами. Так, обнаружив в древних захоронениях даже Алтая европеоидные черепа, некоторые историки заявляют, что на Алтае раньше, до прихода туда тюрков, жили индоевропейцы.

Индоевропейские историки, естественно, не хотят, чтобы какой-то неиндоевропейский (например, тюркский) ученый посмел высказать даже предположение о наличии на этих древ­них территориях индоевропейцев этнических следов неиндоевропейских народов (скажем, тюрков). По мнению Д.Исхакова получается, что какие-то нецивилизованные ученые из булгаро-татар зря обнаруживают в Урало-Поволжье этнические корни тюрков-татар, относящиеся к периоду до нашей эры, что изучение этнической истории современных татар можно ограничить периодом Золотой Орды — якобы «золотым» временем татар. Волжская Булгария, мол, на эту роль никогда не может претендовать. Если мы татарскую историю свяжем только с Золотой Ордой, тогда ее историю и «российская история не может «ассимилировать», так как русская история золотоордынского периода сама является всего лишь частью истории Улуса Джучи. Булгарскую историю, особенно, когда она напрямую выводится к Казанскому ханству (Казанское ханство как наследник Волжской Булгарии), российская история прекрасно «переваривает» [ Исхаков Д.М., 1997, 205]. Кро­ме того, если включить в татарскую историю и Булгар­ский период, то мы окажемся в состоянии постоянных противоречий с чувашскими историками [там же].

При таком рассуждении Д.Исхакова налицо полная потеря целевой ориентации в изучении истории булгаро-татар и полное уклонение от объективности.

Во-первых, по его мнению, в историю современных татар булгарский период включать не стоит, ибо это якобы приведет к постоянным противоречиям с чувашскими историками. Кроме того, это не даст нам возможности гордиться величием татар, ибо Булгарское государство по сравнению с Золотой Ордой — страна «величиной с булавочную головку». Нам не раз приходилось доказывать, что нет большего вреда для нашей истории, чем противопоставление двух периодов: булгарского и золотоордынского, ведь они — звенья одной исторической цепи. Кроме того, представление Булгарского госудаства «величиной с булавочную головку» — это незнание его настоящей истории.

Во-вторых, Д.Исхаков убежден в том, что если мы историю современных татар свяжем не с Булгарией, а с Золотой Ордой, то выигрываем в том, что российская история становится частью истории Золотой Орды, и «автоматически» частью истории современных волжских татар, а если свяжем ее с Бул­гарией, то, наоборот, Булгарскую историю российская ис­то­рия легко проглотит («прекрасно переваривает»). Это — очередное непродуманное предположение автора. Ведь всем ясно, что русская история золотоордынского периода является при знанной частью истории Улуса Джучи. Следовательно, к этому стремиться и не нужно.

В-третьих, автор приведенной цитаты в своих рассуждениях исходит из положения, гласящего, что современные волжские татары являются продолжением дальнейшего развития не булгар в широком смысле этого слова, а скорее всего ордынских татар, которые состояли из предков казахов, узбеков, булгар, башкир, ногайцев, финно-угров и т.д.

Татаро-татаристы характеризуются тем, что они вообще не различают значения этнонима татар. Поэтому в их статьях тщетно искать конкретное рассуждение, потомками каких та­тар являются современные татары. Такой же неконкретностью отличается и статья И.Измайлова «Как татары стали татарами», опубликованная в журнале «Казань» в 2000 году ($ 10).

Утверждение татаро-татаристов о происхождении современных татар от татар (но им неведомо от каких: от древних татар, монголо-татар, тартар, ордынских татар или тюрко-татар) нельзя считать объективным. Они просто повторяют предположения некоторых русских ученых и точку зрения миссионеров, которые преднамеренно пропагандировали татаро-татарскую концепцию. Секрет этого, по нашему мнению, правильно раскрыл Тамурбек Давлетшин. Он считал, что они называли население Казанского ханства сначалановыми булгарами, затем казанцами, а впоследствии — татарами «… по всей вероятности, также и в пропагандистских целях, чтобы поднять ненависть в народе к военному противнику. Вместе с названием татар, разумеется, были перенесены на население Казанского ханства и те порочащие сведения, которые были распространены в России, а через русских также и на Западе, о татаро-монголах» [ Давлетшин Т., 1974, 16].

| 83. К чему может привести необъективное этногенетическое построение татаро-татаристов? Итак, в истории изучения этногенеза современных татар (т.е. булгаро-татар, не включая сюда крымских и добруджинских — по старой терминологии: буджакских — татар) различаются три концепции: булгаристов, булгаро-татаристов и татаро-татаристов (с другой стороны, булгаро-чувашистов).

Булгаристы признают адекватной концепцию булгарского происхождения современных татар, считают неправомерным «навязывание» булгарам в широком смысле этого слова этнонима татар, призывают население записываться не татарами, а булгарами, что приводит к некоторому сокращению количества татар. Булгаристы выступают сторонниками изучения глубоких исторических корней булгар с привлечением всех имеющихся древних источников на всех языках. В этом с ними солидарны булгаристы дунайских болгар, которые в отличие от наших булгаристов не интересуются современным этнонимом булгаро-татар.

Сторонники булгаро-татарской концепции, как и булгаристы, признают адекватной концепцию булгарского происхождения современных татар, но в отличие от вторых считают, что этноним татар играл консолидирующую роль в период образования нации. Поэтому они не отказываются от этнонима татар, для отличия их от других татар, особенно от монголо-татар, применяют конкретизированный этноним булгаро-татары. Все ведущие татарские историки были сторонниками булгаро-татарской концепции, проводили объективные этногенетические исследования. Читая их труды, татары понимали, что они не являются потомками ни древних татар, ни тартар, ни ордынских татар, ни тюрко-татар, поэтому этноним татар понимали в смысле булгаро-татар, и объясняли это представителям других народов.

Не различая истории этноса булгаро-татар от истории этнонима татар, сторонники татаро-татарской (или булгаро-чувашской) концепции, исходя из необъективного этногенетического построения, пытались и пытаются доказать, что современные булгаро-татары являются потомками монголо-татар или ордынских татар. Такая точка зрения была сначала сформулирована некоторыми русскими и западноевропейскими историками и миссионерами. Лишь в последнем десятилетии XX в. появились свои татарские татаро-татаристы, идентифициру ющие булгаро-татар с монголо-татарами, в состав которых они ошибочно включали и древних татар, и тартар, и ордынских татар, и тюрко-татар. По их мнению, татаро-татарская концепция больше отвечает национальным интересам современных татар, предсталяет их великим народом, создавшим великую империю Джучиева Улуса (Золотой Орды).

Всем ясно, что любое завоевание чужих территорий рано или поздно осуждается историей. К монголо-татарским завоеваниям установилось такое же осуждающее отношение. Поэтому из-за идентификации современных татар с монголо-татарами имидж этнонима татар весьма незавидный. Это приводит к тому, что татары, особенно молодые, проживающие вне Татарстана, проявляют к этнониму татар негативное отношение, выражают желание называть себя не общим принятым извне этнонимом татар, а своим прежним собственным этнонимом, скажем, мишар, булгар, крІшен (крещеный) или в лучшем случае конкретизированным местным этнонимом вроде себер татары (сибирские татары), Істерхан татары (астраханские татары), нижгар татары (нижегородский татарин), пенза татары (пензенские татары) и т.д. Иногда наблюдаются случаи узаконить эти собственные этнонимы через соответствующие органы в Москве. Ясно, что такое явление может привести к количественному уменьшению булгаро-татар. Из-за низкого имиджа этнонима татар среди населения такой процесс уже идет. По неофициальным подсчетам местных татарских обществ, в Казахстане скрывают свое татар­ское происхождение более 150 тыс. татар, в Узбекистане — более 300 тыс., в Киргизии, Азербайджане, на Украине, в России их также очень много. В будущем среди татарской молодежи таковых будет еще больше, ибо сторонники татаро-татаристов, особенно доморощенные, под названием «новой концепции» усиленно пропагандируют идею иден­тичности булгаро-татар с монголо-татарами, что может привести к резкому сокращению общего количества булгаро-татар.

Если мы хотим поднять имдж этнонима татары, должны раскрыть перед народом все его значения, объективно изложить, что есть древние татары, монголо-татары, тартары, ордынские татары, тюрко-татары, булгаро-татары, крымские та­тары, добруджинские татары; у нас для внешнего общения слово татары необходимо применять с определением как булгаро-татары.

Необъективное этногенетическое построение татаро-татаристов отвлекает татарских историков от изучения настоящей истории булгаро-татар, которые как и другие завоеванные на­роды: русские, узбеки, казахи, башкиры и др. в период Золотой Орды вели освободительную борьбу, за что постоянно испытывали действия карательных экспедиций чингизидов. Не зря при Золотой Орде была разрушена и уничтожена столица Булгарского государства. Татаро-татаристы намерены создать историю Золотой Орды как свою. Всем разумным историкам ясно, ее история может быть написана объективно лишь совместными усилиями специалистов всех тех народов, предки которых оказались под властью золотоордынских чингизидов.

 К сожалению, неправомерная идентификация современных булгаро-татар с монголо-татарами имеет место и в современной российской историографии, о чем свидетельствует, например, новая книга В.В.Похлебкина «Татары и Русь. 360 лет отношений. 1238—1598», изданная в Москве в 2000 году.

В.В.Похлебкин современных татар и татар конца XVI в. считает непосредственными потомками монголо-татар. Русско-татарские отношения начались внезапно, пишет он, с агрессии монголо-татаро-кыпчакских Орд против Руси (и других стран Восточной Европы) в 20—30-х годах XIII в. Народ потерпел разорение и многие лишения за 360 лет.

Далее продолжает: «Спустя 150 лет непрерывного и нарастающего владычества над Русью татары-победители неожиданно сами стали жертвой еще более сильного агрессора, чем они, подверглись завоевательным нашествиям Тамерлана. Золотая Орда ослабела, стала приходить в упадок.

Этим немедленно воспользовались русские, хорошо усвоившие за 150 лет один несложный внешнеполитический урок: побеждает в международных столкновениях всегда сила, а не справедливость. Победителей не судят, им не предъявляют претензий, даже когда они творят жестокости, их не упрекают ни в каких грехах. Их слушаются и с ними соглашаются. Слабых же, отсталых и зависимых бьют. Поэтому раз бывший победитель ослабел и уже не может отстоять свое привилегированное положение, надо бить и добивать его. И чем быстрее, чем безжалостнее, тем лучше... Отсюда возникли непрерывность и последовательность этого наступательного процесса, стремление довести его до полного уничтожения противника, до полной ликвидации татарской государственности» [ Похлeбкин В.В., 2000, 166—167]. Всем ясно, что здесь имеется в виду государственность Республики Татарстан. Если бы В.В.Похлебкин знал, что современные татары — это не монголо-татары, то рассуждал бы иначе, напомнил бы и о том, что от монголо-татарской агрессии пострадали и предки современных татар, т.е. булгары, которые как и русские вели освободительную борьбу против монголо-татар.

Подводя итоги, следует отметить, что выдвинутая татаро-татаристами концепция о происхождении современных татар от монголо-татарских завоевателей, или в лучшем случае от татарской части населения Кимакского государства противоречит установившейся в тюркологии и поддержанной большинством татарских этнологов булгаро-татарской концепции.

Татаро-татарская концепция ничего общего не имеет также с национальными интересами народа, ждущего от историков и этнологов правдивого описания его этногенетических корней. Приняв эту концепцию, мы оказались бы в ложном положении и в праздновании 1000-летия Казани. В этом случае нам пришлось бы утверждать, будто город Казань был основан в булгарский период чувашеязычными булгарами, а не предками татар.

Не будет никакой пользы для татарской истории и от того, что вслед за Лябибом Караном и татаро-татаристами мы начнем называть татарскими и Гуннское, и Тюркское, и Хазар­ское, и Булгарское государства. Такой анахронизм в применении слова татар или татарский может привести к негативному отношению к татарским ученым со стороны других тюркоязычных народов. Ведь узбеки, казахи, киргизы, азербайджанцы, башкиры и др. свои этнические корни также связывают с общетюркским периодом, но этот период не называют ни узбекским, ни казахским, ни азербайджанским и т.д. Как бы мы восприняли узбекскую историю, если бы узбекские авторы и Гуннское государство, и Тюркский каганат, и Хазарское государство и Золотую Орду называли «узбекскими национальными государствами». Наступила бы перебранка между историками тюркоязычных народов.

Татаро-татаристы начали борьбу за то, чтобы в учебниках русской истории не ругали монголо-татарское завоевание, по­казали его положительным явлением. Конечно, нехорошо особо ругать один из периодов своей истории, но если быть откровенным, то монголо-татарское завоевание оставило булгар без независимого государства.

Следовательно, нельзя сказать, что изучение этногенеза татар уже завершено. Необходимо продолжать подготовку кадров по этим проблемам, поставить новые основательные этногенетические исследования. Если эта наша работа послужит началом таких исследований, то мы будем считать, что цель достигнута.